Разбежались
Как котята, по разным углам
Разбежались мои сестрички,
В тех углах нет ни пап, ни мам,
Лишь перроны да электрички.
С беспокойством встаю-ложусь
И молюсь с беспокойством тоже,
Я, наверно, Тебе кажусь
Маловерным ребёнком, Боже…
Тяжело мне, Господь, пойми,
Есть тревогу и пить разлуку,
У меня ведь полно родни,
Я ж не в силах подать всем руку.
Старшинства ощущая груз,
(Он с годами никак не легче),
Свой я крест поднести берусь,
На Твои положить чтоб плечи…
Разбежались мои сестрички,
В тех углах нет ни пап, ни мам,
Лишь перроны да электрички.
С беспокойством встаю-ложусь
И молюсь с беспокойством тоже,
Я, наверно, Тебе кажусь
Маловерным ребёнком, Боже…
Тяжело мне, Господь, пойми,
Есть тревогу и пить разлуку,
У меня ведь полно родни,
Я ж не в силах подать всем руку.
Старшинства ощущая груз,
(Он с годами никак не легче),
Свой я крест поднести берусь,
На Твои положить чтоб плечи…
Ушко бедное моё
Родные, близкие, забытые
В каком бы нИ был настроении,
Ограничение во времени
Тебя преследует неистово,
Такого резкого и быстрого.
Родные, близкие -забытые-
Стучатся в дверь твою закрытую,
А ты уже летишь во Францию,
К примеру, навестить Констанцию.
Потом, конечно же, в Италию,
Оттуда с Кирочкой в Анталию,
И там, соскучившись по Лилии,
Приобретёшь билет в Боливию.
Так бесконечно, друг, мигрируя,
Родных и близких игнорируя,
Однажды осенью сердитою
Стучаться станешь в дверь закрытую.
Ограничение во времени
Тебя преследует неистово,
Такого резкого и быстрого.
Родные, близкие -забытые-
Стучатся в дверь твою закрытую,
А ты уже летишь во Францию,
К примеру, навестить Констанцию.
Потом, конечно же, в Италию,
Оттуда с Кирочкой в Анталию,
И там, соскучившись по Лилии,
Приобретёшь билет в Боливию.
Так бесконечно, друг, мигрируя,
Родных и близких игнорируя,
Однажды осенью сердитою
Стучаться станешь в дверь закрытую.
Про "Оленя".Акростих
Волк и Красная Шапочка
…
Иди ко мне, — сказал Волк.
Красная Шапочка налила две рюмки коньяку и села к нему на кровать. Они
вдыхали знакомый аромат коньяка. В этом коньяке была тоска и усталость —
тоска и усталость гаснущих сумерек. Коньяк был самой жизнью.
— Конечно, — сказала она. — Нам не на что надеяться. У меня нет
будущего.
Волк молчал. Он был с ней согласен.
Автор ИНТЕРНЕТ
Иди ко мне, — сказал Волк.
Красная Шапочка налила две рюмки коньяку и села к нему на кровать. Они
вдыхали знакомый аромат коньяка. В этом коньяке была тоска и усталость —
тоска и усталость гаснущих сумерек. Коньяк был самой жизнью.
— Конечно, — сказала она. — Нам не на что надеяться. У меня нет
будущего.
Волк молчал. Он был с ней согласен.
Автор ИНТЕРНЕТ
Врачам, о, врачам
Врачи, о врачи, вас ничем не проймёшь,
Любой заболевший для вас, словно вошь…
Сопит в коридорах, чихает, блюёт,
Пытаясь дождаться вас честный народ.
А вы в кабинетах, врачи, о, врачи,
Сидите в халатах, как в вате грачи,
Спиртным угостившись, так ржёте над всем,
По сути, как стадо паршивых гиен…
Врачи, не под силу вам боли унять,
Вам проще отрезать, оттяпать, отнять,
И вновь с головою нырнуть в кабинет,
С табличкой дебильной « не будет и нет.» Читать далее →
Любой заболевший для вас, словно вошь…
Сопит в коридорах, чихает, блюёт,
Пытаясь дождаться вас честный народ.
А вы в кабинетах, врачи, о, врачи,
Сидите в халатах, как в вате грачи,
Спиртным угостившись, так ржёте над всем,
По сути, как стадо паршивых гиен…
Врачи, не под силу вам боли унять,
Вам проще отрезать, оттяпать, отнять,
И вновь с головою нырнуть в кабинет,
С табличкой дебильной « не будет и нет.» Читать далее →